Современник, литературный журнал, издаваемый Александром Пушкиным. — М., Книга. 1987
%PDF-1.5 % 1 0 obj > endobj 4 0 obj /Producer (http://imwerden.de) /Title >> endobj 2 0 obj > endobj 3 0 obj > stream
БОРИС ПАСТЕРНАК И ВЛАСТЬ.
1956–1960 гг.БОРИС ПАСТЕРНАК И ВЛАСТЬ. 1956–1960 гг.
Когда я с честью пронесу
Несчастий бремя,
Означится, как свет в лесу,
Иное время.
Борис Пастернак
23 ноября 1957 г. в Милане в издательстве Дж. Фельтринелли был опубликован роман Бориса Леонидовича Пастернака «Доктор Живаго». Спустя год после публикации романа, 23 октября 1958 г., Пастернаку была присуждена Нобелевская премия по литературе «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа».1 Однако прошло много лет, прежде чем русский читатель познакомился с этой запрещенной в СССР книгой.
Перипетии истории издания романа и кампания травли его автора, развернувшейся после решения членов Шведской академии, сами достойны пера романиста. Эти события освещалась в воспоминаниях, литературоведческих трудах, в публикациях документов из личных архивов.
Многие годы под спудом лежали официальные документы «крестового похода» против поэта. Не зная содержания этих документов, о многом, что происходило за кулисами власти, можно было только догадываться. Решения о судьбе Пастернака принимались в ЦК КПСС, здесь против него разрабатывались политические и идеологические акции. Хрущев, Брежнев, Суслов, Фурцева и другие властители лично знакомились с прошлым поэта, его отношениями с людьми, по перехваченным обрывкам высказываний, выдержкам из писем и произведений принимали решения, выносили не подлежащие обжалованию приговоры. Активнейшую, а в определенном смысле и решающую роль во всей этой истории играли советские спецслужбы.
Эпоха, с легкой руки Ильи Эренбурга получившая название «оттепели», обернулась «заморозками». Оказалось, что нужно не так много, чтобы в ее разгар на человека, опубликовавшего художественное произведение за границей и тем нарушившего неписаное «идеологическое табу», обрушилась вся мощь государства.
Об этом свидетельствуют документы Президиума (Политбюро) и Секретариата ЦК КПСС, аппарата ЦК КПСС и документы, присланные на Старую площадь из КГБ, Генеральной прокуратуры, МИД, Главлита, из Союза писателей СССР. Эти документы читали, на них оставили свои резолюции и пометы высшие руководители страны.2
В июне 1945 г. Пастернак писал: «Я почувствовал, что только мириться с административной росписью осужденного я больше не в состоянии и что сверх покорности (пусть и в смехотворно малых размерах) надо делать что-то дорогое и свое, и в более рискованной, чем бывало, степени попробовать выйти к публике».3 Позднее, 1 июля 1956 г., оглядываясь назад, он писал Вяч. Вс. Иванову, что еще во время войны почувствовал необходимость решиться на что-то, что «круто и крупно отменяло все нажитые навыки и начинало собою новое, леденяще и бесповоротно, чтобы это было вторжение воли в судьбу… это было желание начать договаривать все до конца и оценивать жизнь в духе былой безусловности, на ее широких основаниях».
4
Писатель убеждал себя и близких в том, что «нельзя до бесконечности откладывать свободного выражения настоящих своих мыслей». В романе он хотел дать «исторический образ России за последнее сорокапятилетие», выразить свой взгляд на искусство, «на Евангелие, на жизнь человека в истории и на многое другое».5 Первый замысел произведения «о всей нашей жизни от Блока до нынешней войны» писатель хотел воплотить за короткий срок, в течение нескольких месяцев. Задача тем более грандиозная, что до сих пор у писателя был небольшой прозаический опыт – написанные им до войны автобиографическая «Охранная грамота» и повесть «Детство Люверс».
Однако внешние события не позволили реализовать этот план. В послевоенных идеологических кампаниях нашлось место и Пастернаку. Об «отрыве от народа», «безыдейности и аполитичности» его поэзии заговорили сразу после постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». Пример подал в своих выступлениях первый секретарь Союза писателей Александр Фадеев.
В резолюции президиума Союза писателей Пастернак объявлялся «далеким от советской действительности автором», не признающим «нашей идеологии».6 В газетах появились разгромные статьи. Весной 1947 г. Алексей Сурков в официозе «Культура и жизнь» «припечатал» поэта словами о «скудности духовных ресурсов», «реакционности отсталого мировоззрения» и выводом о том, что «советская литература не может мириться с его поэзией».7
Выдвижение кандидатуры Пастернака на соискание Нобелевской премии только подлило масла в огонь. Кампания борьбы с «космополитизмом» 1948 г. затронула и Пастернака. В результате была остановлена публикация его сочинений. Тираж «Избранного», подготовленного в издательстве «Советский писатель» в 1948 г., пустили под нож, была прекращена редакционная подготовка «Избранных переводов». Одной из подспудных причин послевоенных гонений, возможно, были и сведения о новом романе. Первые четыре главы давались для прочтения знакомым и друзьям.
Один экземпляр был с оказией переправлен сестрам в Англию.
После смерти Сталина журнал «Знамя» напечатал подборку стихотворений Пастернака из романа, Союз писателей устроил обсуждение перевода «Фауста» Гете, Николай Охлопков и Григорий Козинцев предлагали подготовить редакцию перевода для постановки. Публикация стихотворений в журнале предварялась авторским анонсом о романе, который «предположительно будет дописан летом», обозначены и его хронологические рамки – «от 1903 до 1929 года, с эпилогом, относящимся к Великой Отечественной войне», назван герой – мыслящий врач Юрий Андреевич Живаго.
Заканчивая роман, автор снова и снова возвращался к тексту, переписывая отдельные страницы. Точка была поставлена в конце декабря 1955 г.8
Новый, 1956 г. сулил много перемен. Доклад Хрущева на XX съезде КПСС с осуждением «культа личности» Сталина, казалось, перевернул страницу истории. С либерализацией общественной и культурной жизни появились предложения напечатать роман в журналах, отдельным изданием в Госиздате, куда были переданы рукописи.
Сведения о романе стали просачиваться и за границу. Автор отдал рукопись романа для публикации в Варшаве и автору передачи на радио, члену итальянской компартии Серджио д’Анджело9 для миланского издателя-коммуниста Дж. Фельтринелли. В ответ на письмо издателя о желании перевести и опубликовать роман Пастернак дал согласие на публикацию, предупреждая, что «если обещанная многими журналами публикация романа здесь задержится и вы ее опередите, положение мое будет трагически трудным. Но мысли рождаются не для того, чтобы их таили или заглушали в себе, но чтобы быть сказанными».10
Пока шли разговоры об издании, вновь началось «похолодание». Первыми его признаками стали «разъяснение» в печати, как следует правильно понимать решения XX съезда, и выведение на чистую воду «отдельных гнилых элементов», которые «под видом осуждения культа личности пытаются поставить под сомнение правильную политику партии».11 Вскоре появилось постановление Секретариата ЦК КПСС о журнале «Новый мир», осудившее поэму Твардовского «Теркин на том свете» и «неправильную линию журнала в вопросах литературы».
12
В сентябре журнал «Новый мир» отказался от публикации романа. В письме-рецензии, подписанном Лавреневым, Симоновым, Фединым и другими членами редколлегии, говорилось, что о публикации произведения «не может быть и речи». Главным препятствием были не эстетические расхождения с автором, а «дух неприятия социалистической революции», его убеждение, что «Октябрьская революция, Гражданская война и связанные с ними последующие социальные перемены не принесли народу ничего, кроме страданий, а русскую интеллигенцию уничтожили или физически, или морально».13
1 декабря имя Пастернака уже фигурирует в записке Отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах современной литературы и о фактах неправильных настроений среди части писателей». В записке сообщалось, что это произведение, отданное в журнал «Новый мир» и в Госиздат, «проникнуто ненавистью к советскому строю». В той же записке в числе «безыдейных, идеологически вредных произведений» упоминался роман В.
Дудинцева «Не хлебом единым», стихотворения Р. Гамзатова, Е. Евтушенко и др.14
В ЦК КПСС еще питали надежду, что Пастернак после проведенных с ним «бесед» серьезно переработает роман и остановит его публикацию в Италии, поэтому Гослитиздат 7 января 1957 г. заключил с автором договор об издании «Доктора Живаго». О подоплеке подписания договора вспоминал главный редактор Гослитиздата Пузиков.15 В Гослитиздате началась работа редакторов по «излечению» «Доктора Живаго», хотя Пастернак откровенно написал главному редактору: «Я не только не жажду появления „Живаго“ в том измененном виде, который исказит или скроет главное существо моих мыслей, но не верю в осуществление этого издания и радуюсь всякому препятствию».16 Под давлением властей Пастернак согласился послать телеграмму Фельтринелли с просьбой не издавать роман до 1 сентября – даты выхода в свет романа в Москве.
Француженка Жаклин де Пруайяр, приезжавшая на стажировку в Московский университет, добилась у Пастернака разрешения ознакомиться с рукописью романа и предложила свою помощь в переводе его на французский язык для опубликования в издательстве «Галлимар».
Пастернак написал Жаклин де Пруайяр доверенность для ведения дел по изданию своего романа за границей.17
В июле появилась первая публикация двух глав и стихотворений в польском журнале «Opinii», переведенных редактором журнала поэтом Северином Полляком. Как только в конце августа информация об этом дошла до ЦК КПСС, по указанию секретаря ЦК Суслова Отдел культуры ЦК КПСС подготовил телеграмму советскому послу, в которой «польским товарищам» предлагалось прекратить публикацию и подготовить критические выступления в партийной печати. Еще раньше Секретариату Союза писателей были даны указания «принять меры».
Пастернак описал эту историю в письме от 21 августа к Нине Табидзе, вдове расстрелянного грузинского поэта Тициана Табидзе: «Здесь было несколько страшных дней. Что-то случилось касательно меня в сферах, мне недоступных. Видимо, Хрущеву показали выборку всего самого неприемлемого в романе. Кроме того (помимо того, что я отдал рукопись за границу), случилось несколько обстоятельств, воспринятых тут с большим раздражением.
Тольятти предложил Фельтринелли вернуть рукопись и отказаться от издания романа. Тот ответил, что скорее выйдет из партии, чем порвет со мной, и действительно так и поступил. Было еще несколько мне не известных осложнений, увеличивших шум.
Как всегда, первые удары приняла на себя О.В. [Ивинская]. Ее вызвали в ЦК и потом к Суркову. Затем устроили секретное расширенное заседание Секретариата Президиума ССП по моему поводу, на котором я должен был присутствовать и не поехал, заседание характера 37-го года, с разъяренными воплями о том, что это явление беспримерное, и требованиями расправы […]. На другой день О.В. устроила мне разговор с Поликарповым в ЦК. Вот какое письмо я отправил ему через нее еще раньше, с утра:
[…] Единственный повод, по которому мне не в чем раскаиваться в жизни, это роман. Я написал то, что думаю, и по сей день остаюсь при этих мыслях. Может быть, ошибка, что я не утаил его от других. Уверяю Вас, я бы его скрыл, если бы он был написан слабее.
Но он оказался сильнее моих мечтаний, сила же дается свыше, и, таким образом, дальнейшая судьба его не в моей воле. Вмешиваться в нее я не буду. Если правду, которую я знаю, надо искупить страданием, это не ново, и я готов принять любое.
П[оликарпов] сказал, что сожалеет, что прочел такое письмо, и просил О.В. разорвать его на его глазах. Потом с П. говорил я, на другой день после этого разговора разговаривал с Сурковым. Говорить было очень легко. Со мной говорили очень серьезно и сурово, но вежливо и с большим уважением, совершенно не касаясь существа, то есть моего права видеть и думать так, как мне представляется, и ничего не оспаривая, а только просили, чтобы я помог предотвратить появление книги, то есть передоверить переговоры с Фельтринелли Гослитиздату, и отправил просьбу о возвращении рукописи для переработки».18
Нажим на писателя усилился с разных сторон. Ольга Ивинская упросила Серджио д’Анджело воздействовать на Пастернака, чтобы тот подписал требуемую телеграмму Фельтринелли.
Их усилия в конце концов увенчались успехом. Текст телеграммы, составленной в ЦК, он подписал. Одновременно через молодого итальянского слависта Витторио Страда, приехавшего на Московский фестиваль молодежи и студентов, он передал Фельтринелли, чтобы тот не обращал внимания на телеграмму и готовил издание романа.
В Москву приехал итальянский переводчик романа Пьетро Цветеремич, во внутренней рецензии для Фельтринелли оценивший роман как «явление той русской литературы, которая живет вне государства, вне организованных сил, вне официальных идей. Голос Пастернака звучит так же, как звучали в свое время голоса Пушкина, Гоголя, Блока. Не опубликовать такую книгу – значит совершить преступление против культуры».19
ЦК не оставлял попыток остановить издание. К этому было подключено Всесоюзное объединение «Международная книга», торговые представители СССР во Франции и Англии. Алексей Сурков в октябре 1957 г. был послан в Милан для переговоров с Фельтринеллли и с очередным «письмом» Пастернака.
Федор Панферов, проходивший курс лечения в Оксфорде, завязал знакомство с сестрами Пастернака и запугивал их тяжелыми последствиями, которые может вызвать публикация романа в издательстве «Коллинз».
Пастернак писал 3 ноября Жаклин де Пруайяр: «Как я счастлив, что ни Г[аллимар], ни К[оллинз] не дали себя одурачить фальшивыми телеграммами, которые меня заставляли подписывать, угрожая арестом, поставить вне закона и лишить средств к существованию, и которые я подписывал только потому, что был уверен (и уверенность меня не обманула), что ни одна душа в мире не поверит этим фальшивым текстам, составленным не мною, а государственными чиновниками, и мне навязанными. […] Видели ли Вы когда-нибудь столь трогательную заботу о совершенстве произведения и авторских правах? И с какою идиотскою подлостью все это делалось? Под гнусным нажимом меня вынуждали протестовать против насилия и незаконности того, что меня ценят, признают, переводят и печатают на Западе. С каким нетерпением я жду появления книги!»20
В ноябре 1957 г.
роман увидел свет. Выход романа поднял бурю зарубежных публикаций. В западной прессе стала обсуждаться возможность выдвижения Пастернака на Нобелевскую премию. Альбер Камю 9 июня 1958 г. писал Пастернаку, что в его лице он нашел ту Россию, которая его питает и дает ему силы. Писатель прислал издание своих «Шведских речей», в одной из которых он упоминал «великого Пастернака»,21 а позднее как нобелевский лауреат поддержал выдвижение Пастернака на Нобелевскую премию 1958 г.
Но пока непреодолимым препятствием для такого выдвижения казалось отсутствие издания романа на языке оригинала. Здесь неожиданная помощь пришла со стороны голландского издательства «Мутон», начавшего в августе 1958 г. печатать роман на русском языке. Считая издание незаконным, Фельтринелли потребовал, чтобы на титульном листе проставили гриф его издательства. Было напечатано только 50 экземпляров (Фельтринелли, разослав их по издательствам, обеспечил себе всемирные авторские права).
Так были устранены юридические препятствия для выдвижения кандидатуры Пастернака.
Пастернак предчувствовал, чем может для него закончиться история с изданием романа. 6 сентября 1958 г. он писал Жаклин де Пруайяр: «Вы должны выработать свое отношение к тем неподвластным нам изменениям, которым подвергаются иногда наши планы, самые, казалось бы, точные и неизменные. При каждой такой перемене возобновляются крики о моем страшном преступлении, низком предательстве, о том, что меня нужно исключить из Союза писателей, объявить вне закона… Я боюсь только, что рано или поздно меня втянут в то, что я мог бы, пожалуй, вынести, если бы мне было отпущено еще пять-шесть лет здоровой жизни».22
На Старой площади загодя готовились к этому событию. 23 октября Пастернак получил телеграмму от секретаря Нобелевского фонда А. Эстерлинга о присуждении ему премии и отправил телеграмму, в которой благодарил Шведскую академию и Нобелевский фонд: «Бесконечно признателен, тронут, горд, удивлен, смущен».
В тот же день Президиум ЦК КПСС по записке Суслова принял постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака», в котором присуждение премии признавалось «враждебным по отношению к нашей стране актом и орудием международной реакции, направленным на разжигание холодной войны». В «Правде» был опубликован фельетон Заславского «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка» и редакционная статья «Провокационная вылазка международной реакции».
Одним из пунктов кампании было предложение Суслова: «…через писателя К. Федина объяснить Пастернаку обстановку, сложившуюся в результате присуждения ему Нобелевской премии, и посоветовать Пастернаку отклонить премию и выступить в печати с соответствующим заявлением». Переговоры с Пастернаком не принесли результатов, и было назначено заседание правления Союза писателей с повесткой «О действиях члена СП СССР Б. Пастернака, несовместимых со званием советского писателя».
25 октября состоялось заседание партийной группы президиума СП, 27-го – совместное заседание президиума правления Союза писателей СССР, бюро Оргкомитета Союза писателей РСФСР и президиума правления Московского отделения Союза писателей РСФСР.
В отчете ЦК о заседании скрупулезно сообщалось, кто из писателей и по какой причине отсутствовал. Сообщалось, что по болезни отсутствовали Корнейчук, Твардовский, Шолохов, Лавренев, Гладков, Маршак, Тычина. По неизвестной причине уклонились от участия в этом «мероприятии» писатель Леонид Леонов и драматург Николай Погодин. Подчеркивалось, что на заседание не пришел сказавшийся больным Всеволод Иванов.
Николай Грибачев и Сергей Михалков, по своей ли инициативе или по подсказке свыше, заявили о необходимости выслать Пастернака из страны. Решение товарищей по литературному цеху было предрешено. Давление властей и предательство друзей вызвали у писателя нервный срыв. В этом состоянии Пастернак отправил две телеграммы. Одну в Нобелевский комитет: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от нее отказаться, не примите за оскорбление мой добровольный отказ». Другую – в ЦК: «Благодарю за двукратную присылку врача.
Отказался от премии. Прошу восстановить Ивинской источники заработка в Гослитиздате. Пастернак».23
История о том, как и кем были написаны письма Пастернака к Хрущеву и в газету «Правда», демонстрирующие унижение писателя и торжество власти, освещена достаточно подробно.24
Но пропагандистская кампания проклятий по адресу «литературного власовца» уже набрала обороты. Собратья-писатели, ученые и домохозяйки, рабочие и студенты дружно осуждали Пастернака и предлагали судить его как изменника родины. Но самый сюрреалистический образ родила фантазия секретаря ЦК ВЛКСМ Семичастного, будущего председателя КГБ. По подсказке Хрущева он, заявив о том, что Пастернак может оправляться за границу, сравнил поэта со свиньей, которая гадит там, где ест.25
Толки о предстоящей высылке доходили до Пастернака. Он обсуждал такую возможность с близкими ему людьми – с женой З.Н. Пастернак и Ольгой Ивинской. Сохранились черновые наброски письма Пастернака с благодарностью властям за разрешение выехать с семьей и с просьбой выпустить вместе с ним О.
В. Ивинскую с детьми.26 Сын писателя пишет, что З.Н. Пастернак отказалась уезжать.27 КГБ позднее информировал ЦК о том, что Ивинская «несколько раз высказывала желание выехать с Пастернаком за границу».
11 января 1959 г. Пастернак послал письмо во Всесоюзное управление по охране авторских прав. В нем он просил разъяснить, будут ли ему давать работу, как об этом говорилось в официальных заявлениях, «потому что в противном случае […] придется искать иного способа поддерживать существование» (речь шла о возможности получения части зарубежных гонораров).
В это время написано знаменитое стихотворение «Нобелевская премия»:
Я пропал, как зверь в загоне. |
Это стихотворение стало поводом для нового обострения отношений с властью.
Автограф стихотворения был предназначен Жаклин де Пруайяр и передан английскому корреспонденту Энтони Брауну, который опубликовал его в газете «Daily Mail».
Как вспоминает сын писателя, 14 марта, прямо с прогулки, Пастернака забрала казенная машина и отвезла в Генеральную прокуратуру.28 Генеральный прокурор Руденко, посылая протокол допроса в Президиум ЦК, специально подчеркнул: «На допросе Пастернак вел себя трусливо. Мне кажется, что он сделает необходимые выводы из предупреждения об уголовной ответственности». Прокуратура потребовала от писателя письменного обязательства прекратить всякие встречи с иностранцами и передачу за границу своих произведений, а, возможно, и вообще прекратить свою зарубежную переписку. По воспоминаниям сына, Пастернак рассказал о допросе своим близким: «Я сказал, что могу подписать только то, что я читал их требование, но никаких обязательств взять на себя не могу. Почему я должен вести себя по-хамски с людьми, которые меня любят, и расшаркиваться перед теми, которые мне хамят».
29
30 марта 1959 г. Пастернак писал Жаклин де Пруайяр: «Мой бедный дорогой друг, мне надо сказать Вам две вещи, которые решительным образом изменили мое теперешнее положение, еще более стеснив его и отягчив. Меня предупредили о тяжелых последствиях, которые меня ждут, если повторится что-нибудь подобное истории с Энт. Брауном. Друзья советуют мне полностью отказаться от радости переписки, которую я веду, и никого не принимать.
Две недели я пробовал это соблюдать. Но это лишение уничтожает все, ничего не оставляя. Подобное воздержание искажает все составные элементы существования, воздух, землю, солнце, человеческие отношения. Мне сознательно стало ненавистно все, что бессознательно и по привычке я до сих пор любил».30
В следующем письме (19 апреля 1959 г.) он писал: «Вы недостаточно знаете, до каких пределов за эту зиму дошла враждебность по отношению ко мне. Вам придется поверить мне на слово, я не имею права и это ниже моего достоинства описывать Вам, какими способами и в какой мере мое призвание, заработок и даже жизнь были и остаются под угрозой».
31
В одном из писем Жаклин де Пруайяр он поделился своим предчувствием: «…мне так мало осталось жить!» Сердце поэта остановилось 30 мая 1960 г.
О смерти Пастернака оповестило крохотное объявление на последней странице «Литературной газеты»: «Правление Литературного фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Пастернака Бориса Леонидовича, последовавшей 30 мая с.г. на 71-м году жизни после тяжелой, продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного». И здесь власть осталась верна себе. Но скрыть время и место похорон не удалось. Зарисовку похорон дает записка Отдела культуры ЦК КПСС от 4 мая, но она во многом, прежде всего в оценке числа провожавших, расходится с собранными воспоминаниями.32 Хотя на похоронах и не произносилось громких речей, они вошли в историю как свидетельство гражданского мужества тех, кто пришел на кладбище в Переделкине.
***
Публикуемые документы выявлены в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ).
33 Часть документов предоставлена Архивом Президента РФ.
Впервые документы из фондов ЦК КПСС увидели свет в отдельном издании, выпущенном в Париже издательством «Галлимар» в начале 1990-х гг.34 Тогда же планировалась до сих пор не осуществленная публикация сборника издательством Фельтринелли в Италии. Некоторые из документов опубликованы на русском языке в периодической печати.35
Все документы впервые собраны воедино и изданы на русском языке издательством «РОССПЭН» в 2001 г. Настоящая публикация основана на этом издании. Для публикации текст документов был выверен заново, подготовлен дополнительный комментарий, написана вступительная статья. Текст документов в публикации передается, как правило, полностью. Если документ в основном посвящен другой теме, то часть текста документа при публикации опускается и обозначается отточиями в квадратных скобках. Резолюции, пометы, справки располагаются после текста документа, перед легендой.
Несколько резолюций выявлено не на самих документах, а по делопроизводственным карточкам, которые заводились в Общем отделе ЦК на каждый документ, поступавший на Старую площадь. Заголовки к документам даны составителями, если использовался текст документа, то он помещен в кавычках. В легенде указываются архивный шифр, подлинность или копийность. Отмечаются также предшествующие публикации, за исключением публикаций в газетах и в сборнике «А за мною шум погони…», на основе которого подготовлена данная публикация.
Вступительная статья В.Ю. Афиани. Подготовка публикации В.Ю. Афиани, Т.В. Дормачевой, И.Н. Шевчука.
Чего хотят редакторы; Обязательная книга для писателей, публикующих литературные журналы. оценили и обсудили.
Это первый факт, который должен понять каждый, кто представляет журнал. В совете может быть два редактора, или пять, или меняющаяся группа из дюжины студентов-редакторов, но для целей этого эссе давайте рассмотрим одного, кто если и не полностью отвечает, то имеет большое влияние на то, что происходит.
Этот редактор предан журналу, его читательской аудитории, его идентичности и выживанию.
Редактор ничего не хочет больше, чем прочитать что-то настолько свежее, мощное и отточенное, что, несомненно, оно должно быть в журнале.
Вместо этого редактор, прочитав сегодня утром 17 вещей, продолжает, думая: В первой строке одно предложение! О нет, еще одна история с персонажем, который просыпается с похмелья и получает телефонный звонок. Почему они должны возвращаться назад, прежде чем произойдет что-то интересное? Это не очень смешно. Мы не публикуем статьи о путешествиях. Инструкцию никто не читает? Это становится хорошо в середине, но затем персонаж просто садится и думает о вещах. Замечательный второстепенный персонаж, но главный жалеет себя. Почти. Хорошая сцена. Довольно хорошо. Не совсем. Пожалуйста, не мог бы кто-нибудь просто ослепить меня, чтобы я мог выбрать что-нибудь и остановить это?
Редактор читает до потери сознания, идет за кофе и начинает снова, решив не поддаваться искушению сказать «нет» как можно быстрее, чтобы уменьшить стопку на столе или длинный список файлов на компьютере.
Редактор знает, что из-за накопления негативных мыслей можно упустить что-то прекрасное и совершить ошибку.
Редактор, несмотря на это, замечает некоторые хорошие статьи, откладывает их для перечитывания, видит в свете второго чтения, что держится, а затем передает работу и встречается с другим редактором, или с четырьмя, или с одиннадцатью, и прислушивается к их мнению, спорит, сдается, побеждает, пока не будет достаточно для выпуска номера, соответствующего их видению идентичности журнала. Затем редактор переходит к надзору за выпуском выпуска (онлайн, загружаемый pdf, широкоформатный, сшитый, в идеальном переплете, что бы это ни было, это тяжелая, детальная работа), и в то же время начинает читать для следующего, пытаясь собрать деньги, необходимые для поддержания этого дела, и рассказать о проблеме, которая только что вышла. Если журнал не является крупным коммерческим предприятием, редактор постоянно читает, выбирает, работает над производством и версткой, пытается получить деньги или рабочих, или и то, и другое, и пытается сделать так, чтобы журнал увидели.
Редактор устал и занят.
Большая часть работы редактора невидима. То, что будет опубликовано, возможно, будет удостоено наград или будет включено в антологию, что помогает вернуть некоторую отраженную славу журналу, но признания для редактора немного. Одно из удовольствий — посылать одобрения и знать, что кто-то становится счастливым. В то же время редактор рассылает флотилии отказов. Это работа, которую нужно делегировать, если это возможно, это так угнетает. Совершенно ошибаются те, кто думает, что редактор отказывается с некоторым удовольствием, причиняя боль. Редактор, с прицелом на долгосрочную перспективу и жалея тех, кто приближается, может послать несколько отказов, содержащих пару слов ободрения, или даже более длинное письмо. (См. ниже, как справиться с каждой из этих возможностей.)
Да, редактор является привратником, контролирующим доступ к тому, что вы хотите, но на самом деле это важнее для вас, чем для редактора. Редактор смотрит на журнал.
Ваша работа
Вы, конечно же, писатель.
Допустим, вы только начинаете рассылать. Вы думаете, я хорош? Заставит ли это людей, которых я люблю, поверить в то, что я чего-то стою? Является ли этот третий абзац излишним, как сказал Р. на семинаре, но он мне все равно нравится, и если я оставлю его, и моя история будет опубликована, тогда это покажет Р., но что, если Р все-таки прав? Это мой первый шаг к известности и славе? Я гений? Действительно ли я слишком хорош для этого журнала, в который отправляю письма, или недостаточно хорош? Я идиот? Мои родители перестанут предлагать мне другую работу, которую я мог бы выполнять, учитывая мое образование? Захотят ли незнакомцы переспать со мной из-за моей прозы? И т. д. и т. д.
Все это не представляет интереса для редактора. Помните самое сокровенное желание редактора: пришлите нам что-нибудь идеальное, пожалуйста.
Итак, ваша задача — помогать редактору, отправляя работу, которая разработана, завершена, тщательно отредактирована и, что очень важно, подходит для журнала.
Чтобы хорошо выполнять последнюю часть своей работы, вы должны читать журналы.
Да.
Недавно, буквально через несколько дней, трое начинающих писателей остановили меня (в офисе, на стоянке и у выхода из аэропорта) и спросили: «Куда мне послать мой рассказ объемом более 20 000 слов?» «Куда мне отправить свою работу, чтобы она была принята максимально быстро? Агент, к которому я обратился по поводу моего романа, сказал, что у меня должен быть послужной список». «Какому журналу нравятся взрослые басни, которые немного странные?»
Они просили сократить путь. Естественно хотеть его, когда чувствуешь себя маленьким в большом неизвестном мире и нетерпеливым, желая немедленного результата. Но я сказал каждому: «Вы не можете рассчитывать на то, что станете профессионалом, если не сделаете свою домашнюю работу».
Когда я только начинал, я сказал своим вопрошавшим, что проводил по крайней мере один день в месяц в библиотеке, читая литературные журналы и делая записи на каталожных карточках.
Да, это были древние времена. Сейчас это проще, но вам по-прежнему нужно читать журналы, и я по-прежнему выступаю за то, чтобы у вас было определенное время для проведения этого исследования, отделяя его от написания. И тогда вы будете готовы отправить свою работу.
Трое из трех продолжили: «Но читает ли кто-нибудь эти журналы?» (Подразумевается, что, поскольку они этого не сделали, никто не делает.)
Да, сказал я, люди делают. Писатели делают. Писатели, которые хотят узнать, какие произведения и где публикуются, что нужно для того, чтобы их взломать. Писатели, которые хотят научиться своему ремеслу. Вы увидите вещи, которые вам не нравятся, и вещи, которые вас ошеломят и учат. Кроме того, другие редакторы, агенты и даже некоторые люди, которые просто любят читать, читают журналы. Когда я редактировал Гольфстрим , пара умных агентов и более одного редактора написали, чтобы попросить контактную информацию авторов, чья работа им понравилась.
Я сказал тем, кто задавал вопросы, если они мне не поверили, посмотреть интервью Дэна Чаона в The Review Review и прочитать там обзоры, посмотреть на New Pages.
com, AWP Chronicle , Poets & Writers и Facebook (где у журналов есть страницы сообщества, которые будут присылать вам полезные напоминания о том, когда они читают), и начните составлять список журналов для изучения. Затем, повторил я, выберите что-нибудь для чтения. Если они онлайн и бесплатны, это легко. Если это печатные журналы, вы можете увидеть образец на веб-сайте, но вы должны пойти дальше и заказать журналы, образцы которых вас заинтриговали.
Хороший совет: зайдите вместе с четырьмя другими людьми и каждый подпишитесь на пару журналов, а затем поделитесь ими. Так дешево! Затем вы можете обсудить выбранную работу, что может стать отличным дополнением к вашему обычному семинару. Что есть (или чего нет) в этих произведениях по сравнению с работами, которые вы и ваши друзья пишете? Насколько целостной, изобретательной и отточенной должна быть история, чтобы быть опубликованной? Каким редакторам что нравится?
Скорее всего, вы читали работы своих одноклассников и работы мастеров.
Теперь вы хотите увидеть работу людей, которые, может быть, на шаг или три опережают вас. Прочтите заметки авторов, которые помогут вам узнать, где публикуются те, чьи работы вам нравятся, и, таким образом, проследить путь в литературном мире. Определите журналы, которые вам нравятся, те, в которых работа вас волнует и говорит о том, чем вы хотите заниматься. Начните создавать список, составляя иерархию интересующих вас людей, основываясь на их видимости, распространении, репутации, оплате, привлекательности или любых других важных для вас факторах.
Теперь вы готовы отправлять свою работу.
Отправка
Ведите учет того, что вы отправляете, куда и когда.
Убедитесь, что ваша заявка оформлена в формате, указанном на веб-сайте журнала, и обратите внимание на период чтения. Если сопроводительное письмо является частью подготовки, используйте правильное имя редактора, к которому вы обращаетесь, правильно написанное. Вы можете включить одно искреннее предложение о журнале, чтобы показать, что вы действительно его читали.
«Мне особенно понравился рассказ или стихотворение такого-то в вашем весеннем выпуске из-за: скажите здесь что-нибудь конкретное». Вы не представляете, насколько это до смешного редко. (Обратите внимание, если вам не нравится какая-либо работа в журнале, вы не должны туда посылать. Вы с редактором не будете на одной волне.)
Помимо демонстрации того, что вы сделали свою домашнюю работу, по сути, сопроводительное письмо или загруженное заявление передает информацию о том, к какому жанру относится ваша заявка и кто вы. Если у вас есть учетные данные, включите их, но будьте простыми и лаконичными. Многие журналы заинтересованы в открытии людей, поэтому не стыдно сказать: «Если вы выберете эту историю, это будет моя первая публикация». Я думаю, что лучше не перечислять то, что почти произошло. Можно сослаться на победу в конкурсе, но 12 -е -е место просто говорит, что 11 были впереди вас.
Не думайте, что это письмо — рекламный ход. По прибытии ваша информация может быть прочитана кем-то, кто откроет почту или файлы регистрации.
Что кто-то может пометить предыдущего участника, человека, чье представление было запрошено, или кого-то, кого попросили отправить снова. Но вы не можете ожидать, что редактор обязательно увидит письмо, и письмо не заставит редактора прочитать историю иначе, чем другие работы в стопке. То, что вы отправляете, не должно быть полно объяснений, резюме сюжета, отзывов («моим друзьям это нравится») и мольб («Даже если вы должны отклонить, пожалуйста, пришлите мне комментарии»). Вложите свой творческий потенциал, юмор и чувствительность в работу, которую вы отправляете. Вы пишете деловое письмо занятому человеку. Я думаю, что лучшее завершение письма с запросом — это просто: «Спасибо за ваше время и внимание».
Отправьте и вернитесь к работе, пишите и читайте.
Как получить отказ
Стандартный листок с отказом будет иметь формулировку, которая была разработана, иногда давно, чтобы подвести людей и двигаться дальше. Это никоим образом не личное. Не размышляйте над этим.
Обратите внимание на отказ в ваших записях. Если вы установили иерархию журналов, вы отправили заявку в один из первых в вашем списке. Теперь просто переходите к следующему. (Если вы одновременно отправляете, это должны быть группы журналов, которые вы считаете эквивалентными. Вам придется жить с первым одобрением, которое вы получите.) Вы хотите, чтобы в вашем списке было много уровней. Идти прямо с Парижское обозрение школьному литературному журналу означает пропустить ту область, которую вам больше всего нужно исследовать.
Если во время отсутствия работы вы подумали о ней и увидели то, что действительно хотите сделать, чтобы улучшить ее, сделайте это. Затем отправьте его в следующее место, где вы хотите попробовать. Никогда не отправляйте его обратно отклонившему редактору. (Не говоря уже о том, чтобы отправить его обратно неотредактированным. Несмотря на апокрифические россказни, редакторы действительно помнят то, что они видели раньше.) Вам не следовало посылать им, пока он не был готов.
Урок выучен. Двигаться дальше. К счастью, есть много журналов.
Не берите листок с отказом, не подчеркивайте в нем слова или фразы и не отправляйте его обратно с нацарапанной запиской: «Не соответствует вашим потребностям в данный момент?» ВАШИМ потребностям? Ну кому какое дело до тебя и твоего претенциозного журнала, который мне все равно никогда не нравился, и т. д. и т. п. Когда люди делают это, редакторы размещают сообщения в офисе, чтобы их высмеяли как исходящие от незрелого писателя, который совершенно неправильно понимает, насколько это безлично. Вы можете поджечь бланки отказов, с гордостью показать их своим друзьям, использовать их как подставки для утешительной маргариты, но ничего не писать в ответ.
Как реагировать на минимально ободряющий отказ
Если вы получили стандартный отказ с чем-то вроде «Извините» или (лучше) «Попробуйте нас еще раз» — вы должны радоваться. И попробуй там снова. Вы были в первых 5%, или 2%, или 1% отклоненных работ.
В идеале у вас есть другая работа, которую нужно отправить, но если нет, не думайте, что вы должны действовать немедленно. Допустим, у вас есть год. Когда вы отправите письмо в этот журнал, начните сопроводительное письмо со слов: «Спасибо за ваше ободряющее примечание по поводу моего рассказа «G». Как вы и предложили, я снова попытаюсь передать вам приложенный рассказ «H». Затем продолжайте. по-прежнему. Не описывайте G, чтобы напомнить им! Не говорите о том, что вы с тех пор сделали с G! Это сопроводительное письмо, которое напоминает им, что вы им нравились раньше, может позволить «H» пометить как человека, к которому нужно присмотреться немного внимательнее.
Как реагировать на более длинный и более личный отказ
Если вы получили что-то более длинное — подписанную записку, письмо — снова радуйтесь. Вы подошли очень близко. Однако это не означает, что редактор хочет увидеть исправление. Редактор хочет помочь вам понять, почему вы близки или перспективны, но не там.
Если редактор специально не говорит: «Пожалуйста, сделайте это и пришлите мне исправление», требуемый ответ состоит в том, чтобы прислать что-то еще, в идеале после рассмотрения чего-то еще в свете качеств, которые редактор назвал хорошими и чего не хватало. в старом. Ваше сопроводительное письмо должно начинаться с благодарности редактору за то, что он нашел время написать личное письмо. Вы можете сказать, что это было полезно. Но не углубляйтесь в поднятые вопросы.
К сожалению, и это парадоксально, но чем больше редактор пишет в письме, тем больше вероятность того, что найдется какая-то фраза, которая обожжет чувствительную душу писателя. Это по-прежнему отказ и может содержать подробную критику. Вы должны быть сильными, сохранять спокойствие и понимать, что редактор побеспокоился о вас. Вы не должны ни опровергать письмо, ни уходить обиженными. Вам нужно снова попробовать этот редактор. (Признаюсь, однажды я получил записку, в которой говорилось, что в моей истории «были свои моменты», но эта тема была той, которую редактор видел слишком часто.
Я был очень молод и больше никогда не пробовал его. Теперь я знаю, что это было глупо и обречен на провал Тема был обычным, журнал — лучшим, а прямолинейность редактора ценна.)
Один из моих друзей однажды показал мне папку, состоящую из более чем 20 пунктов — бланков отказов, бланков отказов со словами, коротких заметок и длинных заметки, которые он получил от одного редактора до того, как получил стихотворение, принятое им. Коллекция показала, как неуклонно и терпеливо он вел себя в этом процессе. Попутно он узнал о взглядах редактора, и редактор, может быть, тоже научился лучше читать его стихи (конечно, медленнее и внимательнее).
А что насчет предмета, получившего примечание редактора? Поощряйте (это было достаточно хорошо, чтобы получить время и мысли редактора) и отправьте его куда-нибудь еще. Конечно, если комментарии редактора имеют для вас смысл, вы можете отредактировать их перед отправкой. Но независимо от того, исправлено оно или нет, отправьте его на следующее место в вашем списке, возможно, что-то близкое к отклоненному.
Моя история, в которой были свои моменты, была опубликована в следующем журнале, в который я ее отправила. Стихи моего друга были опубликованы. Что происходит, так это то, что часть работы находит свой уровень, а затем, с новой работой, вы продолжаете пытаться двигаться вверх.
Также при публикации статьи происходит некоторая трансформация: она читается по-другому. Однажды я услышал от редактора, который отверг мой рассказ, с длинным примечанием, а затем, поскольку редакторы читают журналы, увидел его в журнале, который вскоре принял его. Ему понравилось то, что я с ним сделал, сказал он. Я не изменил больше, чем несколько слов. Я только что нашел лучший журнал для этой конкретной истории, и их набор текста, работа над ним, сияние одобрения заставили его выглядеть по-другому.
Принятие: что нужно и чего нельзя делать:
Когда вы получите одобрение, вы должны иметь возможность сразу же сказать: «Спасибо, я очень рад», а затем вы должны уведомить любой другой журнал, что имеет рассматриваемую работу.
(Невозможно задержать принимающего редактора, пока вы смотрите, возьмет ли его житель Нью-Йорка . Вот почему вы должны одновременно отправлять документы только в журналы, которые вы считаете эквивалентными. Выигрывает тот, кто первым ответит.)
Если вы одновременно представили и уже были приняты в другом месте и не уведомили журнал, вы не только потратили их время впустую, но, возможно, стали причиной того, что чужая работа была отклонена, пока они выбрали вас. Нет, теперь вы не можете написать и сказать: «Ой, как насчет того, чтобы вместо этого я прислал вам эту другую вещь». Вы должны извиниться, сказать, что вы облажались, и я бы на вашем месте немного подождал, прежде чем отправить туда снова, потому что они, вероятно, будут больными. Так что этой ситуации следует избегать. Ведите учет, своевременно сообщайте в редакцию.
Когда ваша работа будет принята, скажите: «Спасибо, я очень рад» и отправьте редактору все, что требуется: контактную информацию, подписанную форму разрешения или все, что требуется.
(Сделайте и сохраните копии для ваших файлов.)
Не отправляйте редакцию сразу же! Принятая часть — это то, что они хотели. Возможно, вы могли бы сказать: «С тех пор я сделал еще один черновик, на случай, если вы захотите его увидеть». Но они могут посмотреть и предпочесть оригинал. С другой стороны, принимающий редактор может попросить внести некоторые изменения (как правило, простые — редакторы получают так много материалов, что могут выбрать те, которые работают, и не заниматься теми, которые требуют серьезного редактирования, хотя иногда бывают и исключения). Вы не должны защищать свою священную работу. Старайтесь слушать то, что вам говорят, и полностью обдумать это. Конечно, если это представляет собой что-то, с чем вы не можете жить, вам придется об этом сказать, но я считаю, что это действительно крайне редко.
Если вы получаете гранки, делайте их быстро и исправьте только ошибки. Теперь вы не можете переписать. (Что еще раз доказывает, что вы действительно должны были внести изменения перед отправкой.
)
Убедитесь, что у редактора есть актуальная информация, если вы переезжаете или меняете адрес электронной почты.
Как приветствовать выпуск, в котором находится ваша работа
Прочитайте журнал (не только свой собственный материал!) работать в нем. Электронная почта — это хорошо, но настоящее письмо лучше запоминается.
Не делайте, как это сделал один человек, получив свой экземпляр редактируемого мною номера, не пишите заметку: «Почему мой рассказ не был первым в журнале? Мой был лучше, чем Q». Это выявило кипящее эго писательницы и ее неспособность понять многие факторы, влияющие на заказ журнала, в том числе желание получить запоминающуюся или короткую статью, задающую тон или тему. Макет насыщен многими решениями, невидимыми для автора.
Спросите, если вам не сказали, можно ли будет заказать несколько экземпляров (если это печатное издание) с авторской скидкой, и если да, то закажите. Что, платить за копии? Да еще и раздайте их: всего пара экземпляров поможет журналу и поможет вам.
Отправьте их бывшим учителям или друзьям, прочитавшим вашу работу, поблагодарив их. Независимо от того, является ли журнал печатным или цифровым, используйте любую платформу, которая у вас может быть, чтобы объявить о публикации и дать ссылку на журнал. На этом этапе ваш интерес и интерес редактора пересекаются: вы оба хотите, чтобы журнал видели, любили и уважали. Начните указывать журнал в своей биографии, а затем отправляйте и публикуйте в других местах.
Последний совет
Попробуйте отредактировать. Добровольно читайте материалы для журнала рядом с вами (или, в случае веб-журналов, далеко). Запустите небольшой журнал или разовую антологию с друзьями. Увидев, сколько отправлено, когда оно не готово, и как одна работа читается среди массы отправленных материалов, вы многому научитесь. Вам это может не понравиться, или вы можете попасть на крючок. Но когда вы побывали редактором, вы понимаете их нелегкую преданность.
Становление редактором вашего школьного литературного журнала
[vc_column_inner el_class=”vwo-eap-ctas-cohort-1″] Если литература – ваша страсть, вы, вероятно, знаете, что часто бывает трудно найти сообщество или групповую деятельность, связанную с творческим письмом – в конце концов, письмо может быть очень уединенной деятельностью.
При этом мы не все должны оставаться в изоляции, как известная поэтесса Эмили Дикинсон. На самом деле, часто бывает полезно работать с другими и сотрудничать в творческом проекте. Вы даже можете увидеть вещи с новой точки зрения с первого раза, и это, в свою очередь, может помочь вам в ваших собственных писательских или творческих проектах.
Регистрация в школьном литературном журнале может стать отличным способом пообщаться с другими творческими личностями. Вы можете получить возможность читать и обсуждать работы других. Если вы решите стать редактором, вы также получите возможность приобрести ценные лидерские навыки в этом сообществе. Читайте дальше, чтобы узнать о тонкостях работы редактором школьного литературного журнала.
Что такое школьный литературный журнал? В первую очередь литературный журнал представляет собой сборник творческих работ учащихся определенной средней школы. Эти типы творческого письма могут включать в себя стихи, короткие прозы или даже короткие эссе.
Работу в литературный журнал могут подать учителя (возможно, если им очень понравилась работа конкретного ученика по данному классному заданию), либо ее могут подать сами ученики.
Журналы обычно издаются один или два раза в год, но они могут выходить чаще в зависимости от бюджета вашей школы. Lit Mag также может включать в себя студенческое искусство или фотографию. Вам следует поговорить с членами школьного клуба литературных журналов или посетить веб-сайт вашей средней школы для получения дополнительной информации о конкретной группе, к которой вы думаете присоединиться.
Что значит быть редактором школьного литературного журнала?Звание редактора может означать много разных вещей, хотя в целом включает в себя довольно существенный объем ответственности. Прежде чем углубляться в эту сферу, убедитесь, что это то, чем вы увлечены и готовы посвятить свое время.
Ваши конкретные обязанности будут зависеть от вашей школы, численности вашего журнала и вашего консультанта.
На вас может быть возложена большая или меньшая ответственность в зависимости от того, что необходимо для поддержания Lit Mag в рабочем состоянии. В обязанности может входить помощь в выборе студенческих работ для публикации в журнале, редактирование работ, которые будут опубликованы в журнале, отслеживание финансов группы и продаж журнала, а также организация печати окончательной публикации.
В качестве редактора вы можете назначать и делегировать задачи другим сотрудникам — это может оказаться чрезвычайно ценным навыком на более позднем этапе вашей академической и профессиональной карьеры.
Помимо вашего консультанта, вы, как редактор, вероятно, также получите окончательное одобрение того, какая работа будет опубликована в литературном журнале, а также окончательный выбор макета и дизайна. По сути, вы сможете контролировать, какой журнал выпускает ваш клуб — это большая ответственность, но мы надеемся, что редактор будет ею гордиться.0005
Вас также могут попросить принять важное решение, например, следует ли включать спорную часть студенческой работы.
Становясь редактором школьного литературного журнала, вы получите массу преимуществ. Прежде всего, это отличный способ продемонстрировать свои лидерские качества, а также свою преданность литературному искусству и способность справляться со значительными обязанностями. Это также возможность принять участие во внеклассной деятельности, связанной с творческим письмом, которую часто бывает сложно найти.
Преуспевание на этой должности также свидетельствует о том, что вы завоевали уважение коллег и консультанта журнала. Нелегко принимать решения, которые требуются от редактора, и поэтому те, кто выбирает, чтобы вы были ответственными, должны, очевидно, верить в ваши способности.
Вы также можете приобрести навыки работы с определенным программным обеспечением, работая редактором литературного журнала. Например, вы можете получить опыт работы с Adobe InDesign для верстки. В современном цифровом мире любой опыт работы с программным обеспечением может быть большим преимуществом, поскольку он делает вас более конкурентоспособным кандидатом на работу или стажировку, требующую опыта работы с программным обеспечением.
Став редактором Lit Mag, вы также сможете реализовать свои идеи о том, как должен выглядеть или функционировать литературный журнал. Возможно, вы восхищались прошлыми выпусками журнала Lit Mag вашей школы, но заметили проблемы с оформлением, рекламой или другими аспектами журнала, которые у вас есть идеи по улучшению. Взяв на себя руководящую роль в литературном журнале, вы можете использовать ваши идеи, чтобы сделать публикацию наилучшей из возможных.
Как стать редактором?Так как же на самом деле получить должность редактора? Опять же, это зависит от того, как структурирован журнал Lit Mag в вашей средней школе — такие факторы, как размер штата журнала и консультанта, будут влиять на то, как будет выглядеть процесс. Возможно, вам просто нужно, чтобы консультант или предыдущие редакторы выбрали вас после подачи заявки, или вам может потребоваться, чтобы вас избрала вся группа.
В целом навыки, которые помогут вам выделиться на этой должности, включают в себя сильные способности к письму и языку.
Вы также должны быть опытными в понимании грамматики и правописания. Внимание к деталям и ответственность в целом также помогут вам. Также может быть потенциально выгодно иметь сильные навыки работы с компьютером (возможно, даже с упомянутым выше программным обеспечением для редактирования и верстки).
Другие полезные навыки, которые необходимо иметь, включают дизайн, рекламу, продажи, управление финансами, общение (особенно при взаимодействии с такими людьми, как печатники, которые в конечном итоге будут делать физические копии Lit Mag вашей школы), письмо и редактирование.
В заключение Стать редактором школьного литературного журнала — немалый подвиг, но большая ответственность может принести много пользы. Если литература — ваше призвание, возможно, это способ познакомиться с творческими единомышленниками. Помимо развития полезных лидерских навыков и приобретения опыта принятия трудных решений, у вас также будет возможность сделать отличный журнал, который все ваши друзья и студенты смогут с удовольствием читать.
Если вы думаете, что это то, в чем вы преуспеваете, подумайте о том, чтобы взять на себя ответственность и принять участие в этом запоминающемся и веселом начинании.
Для получения дополнительной информации о внеклассных занятиях и о том, как занять руководящую должность, ознакомьтесь с этими сообщениями в блоге:
Что считается внеклассным?
Повлияет ли отказ от внеклассных занятий на мое заявление в колледж?
Какое значение имеют внеклассные мероприятия при поступлении в колледж?
Ваше обновленное резюме: получение руководящих должностей и совершенствование внеучебного профиля
Хотите получить бесплатный доступ к экспертным рекомендациям колледжа? Когда вы создадите бесплатную учетную запись CollegeVine, вы узнаете свои реальные шансы на поступление, создадите список наиболее подходящих школ, узнаете, как улучшить свой профиль, и получите ответы на свои вопросы от экспертов и коллег — и все это бесплатно.