Уроки рисования на ПК
Курсы по выбору
Пояснительная записка
Программа курса «Уроки рисования в Inkscape» предназначена для учащихся 9-х классов, желающих расширить свои знания о многообразии графических программ, получить более глубокое понимание принципов построения и хранения графических изображений, получить навыки создания оригинальных графических изображений.
Возможности графических программ различны, однако существуют общие принципы их построения. Изучение данного курса предполагает работу в графическом редакторе Inkscape. В течение 16 уроков учащиеся познакомятся с основными принципами создания иллюстрации в редакторе.
Inkscape – объёмный программный продукт, поэтому рассмотрение всех его возможностей выходит за рамки данного курса.
Цели и задачи:
Цели:
- рассмотреть основные возможности графической программы Inkscape;
- научиться создавать собственные изображения, используя инструментарий программы Inkscape.
Задачи курса:
- закрепление знаний, полученных в рамках изучения базового курса, и расширение спектра новых знаний о принципах построения и хранения графических изображений;
- повышение уровня технологических навыков компьютерной обработки изображений;
- применение полученных знаний для создания и редактирования графических изображений;
- формирование навыков самостоятельной деятельности по изучению возможностей графических программ, навыков использования встроенных справочных систем;
- повышение интереса учащихся к предмету «Информатика»;
- поддержание высокого уровня творческой активности учащихся.
Формы организации занятий
Занятия в рамках изучения данного курса построены в виде лекций, где вводятся новые понятия. Лекции проводятся с обязательным показом презентаций по разделам курса, а также графических изображений, созданных школьниками прошлых лет.
Необходимой формой проведения занятия является также практическая работа, где учащиеся выполняют задание для получения основных навыков работы с программой.
Одной из форм работы могут быть занятия – семинары (занятия – исследования), где учащиеся сначала вместе с учителем разбирают алгоритм создания иллюстрации, а затем самостоятельно выполняют алгоритм, внося в него свои идеи и замыслы. Каждый учащийся создает иллюстрацию на заданную тему. Итогом такого занятия должно стать овладение всеми учащимися полным спектром возможностей работы с данной программой.
В ходе изучения курса оцениваются текущие графические работы по точности выполнения требований к заданию, а также уровень самостоятельности, проявленный при выполнении задания и изучении программы. Форма итогового контроля – индивидуальная творческая работа, выполненная в виде объектов оформления школьного уголка, расписания уроков, обложки компакт-диска и т. д.
Образовательные результаты
По окончании изучения курса учащиеся должны знать:
- о принципах построения и хранения графических изображений;
- о разновидностях графических программ и их назначении:
- о различных форматах графических файлов.
Учащиеся должны уметь:
- запускать и завершать работу с графическими программами;
- выполнять дисковые операции с графическими файлами;
- создавать и редактировать графические изображения;
- осуществлять экспорт и импорт файлов.
Вверх Курсы по выбору
Уроки inkscape — Уроки inkscape
General information
Domain Name: | enascor.ru |
Registration Date: | |
Expiration Date: | |
Registrar URL: | |
Registrar Contact: | |
Hosted In: | |
Safety: | Safe |
Domain Extension: | .ru |
IP address: | 217.107.219.81 |
Meta Data Analysis
Website Name:
Уроки inkscape — Уроки inkscapeWebsite Description:
В помощь осваивающим Inkscape, уроки векторной графики в редакторе InkscapeWebsite Keywords:
Rankings
Alexa Rank: | 3860397 |
OverAll Traffic Chart | Search-Engine Traffic Chart |
Security & Safety
Google Safe Browsing: | Safe |
WOT Trustworthiness: | # |
Siteadvisor Rating: | # |
Geographics
City: | |
Country Name: | |
Latitude: | |
Longitude: |
DNS Analysis
| Host | Type | Class | TTL | Target |
enascor. ru | A | IN | 10799 | |
| enascor.ru | CAA | IN | 10799 | |
| enascor.ru | MX | IN | 10799 | mail.enascor.ru |
| enascor.ru | NS | IN | 10799 | ns1.jino.ru |
| enascor.ru | NS | IN | 10799 | ns2.jino.ru |
| enascor.ru | NS | IN | 10799 | ns4.jino.ru |
| enascor.ru | NS | IN | 10799 | ns3.jino.ru |
| enascor.ru | SOA | IN | 21599 |
SEO Analysis
Site Status | Congratulations! Your site is alive. |
Title Tag | The meta title of your page has a length of 41 characters. Most search engines will truncate meta titles to 70 characters. -> Уроки inkscape — Уроки inkscape |
Meta Description | The meta description of your page has a length of 124 characters. Most search engines will truncate meta descriptions to 160 characters. |
Google Search Results Preview | Уроки inkscape — Уроки inkscape |
Most Common Keywords Test | There is likely no optimal keyword density (search engine algorithms have evolved beyond
keyword density metrics as a significant ranking factor). It can be useful, however, to note which
keywords appear most often on your page and if they reflect the intended topic of your page. -> inkscape — 22 -> oleg — 11 -> m — 11 -> — — 8 -> svg — 2 |
Keyword Usage | Your most common keywords are not appearing in one or more of the meta-tags above. Your primary keywords should appear in your meta-tags to help identify the topic of your webpage to search engines. |
h2 Headings Status | Your pages having these h2 headigs. |
h3 Headings Status | Your pages having these h3 headigs. -> Сохранение в png векторного изображения -> Рисуем рамку для фото в векторном редакторе -> Иллюстрация к сказке Н. Носова -> Летний бесшовный паттерн -> Баскетбольный мяч -> Как нарисовать карту сокровищ -> Как нарисовать танк Т-34 -> Открытка к Дню Победы -> Эскиз на голубом фоне- календарь к 12 апреля -> Микроволновка- рисунок в несколько шагов |
Robots. | Your page doesn’t have «robots.txt» file |
Sitemap Test | Your page doesn’t have «sitemap.xml» file. |
Broken Links Test | Congratulations! Your page doesn’t have any broken links. |
Image Alt Test | 19 images found in your page and 5 images are without «ALT» text. |
Google Analytics | Your page not submitted to Google Analytics |
Favicon Test | Your site doesn’t have favicon. |
Site Loading Speed Test | Your site loading time is around 1.9302999973297 seconds and the average loading speed of any website which is 5 seconds required. |
Flash Test | Congratulations! Your website does not include flash objects (an outdated technology that was sometimes used to deliver rich multimedia content). |
Frame Test | Congratulations! Your webpage does not use frames. |
CSS Minification | Your page having 6 external css files and out of them 1 css files are minified. |
JS Minification | Your page having 9 external js files and out of them 5 js files are minified. |
txt Test
Flash content does not work well on mobile devices, and is difficult for crawlers to interpret.
Девять уроков и гимнов — Inscape Journal
by Paul Brownsey
Шли годы, и я очень беспокоился о том, что Ричард становится религиозным.
Вначале мы хотели провести Рождество вдвоем, отпраздновать чудо встречи друг с другом. В канун Рождества, когда мы с энтузиазмом готовились, по радио играла Служба девяти уроков и гимнов из Королевского колледжа в Кембридже, и казалось, что в унылую середину зимы любовь действительно сошла на Рождество. В наше первое рождественское утро мы устроили благоговейный акт, развернув подарки, которые подарили друг другу: халат «Либерти» от меня к нему, рубашку «Тернбулл и Ассер» от него к мне.
Его энтузиазм по поводу того, как рубашка смотрелась на мне, полностью перекрыл тот факт, что я бы не выбрал ее для себя.
У нас была маленькая искусственная елка, украшенная красными и зелеными блестящими металлическими безделушками, такие Ричард помнил с детства. Мне нравилось заставлять одну из них медленно и таинственно вращаться среди огней на деревьях. Мы не знали, как приготовить индейку, но не хотели портить наше самодостаточное уединение, спрашивая кого-либо, поэтому сделали это по кулинарной книге.
Я бы согласился на то же самое на неопределенный срок, Рождество как своего рода уединение для нас двоих, в котором мы возобновили нашу любовь и преданность. Но однажды в ноябре я заметил, как он смотрит на рождественскую открытку, которую пишет. На нем были изображены люди в викторианских одеждах, сидящие вокруг массивного стола с остатками рождественского обеда, в то время как другие снимали подарки с елки, кормили лакомствами собаку, играли в карты со старухой в кресле, стояли у двери с коньками в руками, машущими маленькому мальчику, скачущему на лошадке-качалке.
«Боже, благослови нас всех!» — сказала легенда наверху. В то время меня это не встревожило, потому что это было диккенсово.
Он сказал: «Это действительно семейное дело, Рождество, не так ли?»
Я решил быть сговорчивым. Когда мы с Ричардом стали жить вместе и сказали моим родителям, что пригласим их на чай, как только устроимся, моя мама сказала: «Теперь я могу сказать вам, что я не приду. Жизнь, которой ты решил жить!» Но мой отец, провожая нас до дверей, пожал руку Ричарду и пробормотал: «Надеюсь, все пройдет хорошо», добавив еще тише: «Она придет в себя». Она не пришла в себя, но теперь она была мертва, так что я могла предложить отцу исполнить мечту Ричарда о семейном Рождестве. — Думаю, и мой неуклюжий брат тоже, — добавил я. Он всегда казался отключенным от происходящего; Я даже не была уверена, что он понял тот факт, что его брат был не просто соседом по квартире Ричарда, несмотря на суету его матери по этому поводу.
Итак, на рождественском ужине мы были вчетвером в бумажных шляпах.
«Его мать была бы рада, что у Юэна есть такой хороший повар, который присматривает за ним», — сказал отец Ричарду, который поднял свой бокал шабли перед ним, а затем перед всеми нами. От имени Ричарда я сказал, еще не встревожившись первым словом: «Господи, веселитесь, джентльмены», — следя за запятой. Ричард казался воодушевленным тем, что был в центре семейного рождественского ужина.
— Все прошло хорошо, — сказал я потом.
— Да-да, — сказал он тем двухсложным вопросительным тоном, который, как я понял, означал, что Рождество не оправдалось.
Он сморщил лицо. «Паксо начинка. Рождественский торт Вейтроуз. Рождественский пудинг миссис Пик от Tesco. Соус птичий коньячный. «Маркс энд Спенсер» готовит пирожки. Это все такое коммерческое».
— Шабли, купленное в магазине, — сказал я. «Купленные в магазине мандарины. Проростки, купленные в магазине.
Казалось, он меня не слышит.
— Я имею в виду, что Рождество — это дар, да, — сказал он, — но настоящий дар — это дарить что-то от себя.
Мы всего лишь посредники, всего лишь каналы для того, чтобы крупный бизнес переложил свою продукцию на нашу семью. Это все так, ну, бесчеловечно. Нас превратили в винтики, эксплуатируемые капитализмом».
«Приди, Род Иессея, освободи Свой от тирании сатаны», — пел я, не ощущая в нем запаха серы.
Мне не о чем было беспокоиться — не в этот раз, — потому что его лекарство от дегуманизации заключалось не в том, чтобы заняться религией, а в том, чтобы пройти курс праздничной кулинарии Ника Нэрна. В следующем году он сделал свою собственную начинку, свой собственный рождественский пудинг, свой собственный рождественский пирог, свой собственный мясной фарш, свои собственные пироги с фаршем, свое собственное тесто для пирогов с фаршем.
«В соответствии с вашими обычными стандартами», — прокомментировал мой брат.
«Еда была восхитительной», — заверила я Ричарда, пока мы мылись.
Но в его взгляде был тот далекий взгляд, говорящий мне, что чего-то не хватает, и я почувствовала дрожь, что однажды этот взгляд может направиться на меня.
«Почему-то это не Рождество без детей, — сказал он, — выражение их лиц от волшебства всего этого. Я имею в виду, что в любом случае все дело в рождении ребенка».
«Родился нам сын». Поднимал ли он вопрос об усыновлении? Процедура с пробирками и суррогатная мать? Я отклонился: «Интересно, можно ли где-нибудь арендовать ребенка на Рождество. Это идеальная предпринимательская возможность. Я вижу объявление: «Это не Рождество без ребенка». Свяжитесь с Rentachild сейчас. При поддержке Barnardo’s».
«Нет, мы не обязаны этого делать. Две девочки моей сестры. Его сестра Берил вышла замуж за американца, но теперь развелась и вернулась в Шотландию с Мередит, одиннадцати лет, и Чиенной, почти двух лет, что было неудачной попыткой спасти брак.
Они жили далеко, так что Берил и девочек пришлось приютить. Мы с Ричардом спали на диване-кровати в гостиной, и мне пришлось как бы заползти в постель, чтобы не сбить безделушки с рождественской елки. Он радовался тому, что вставал среди ночи и прокрадывался с чулками для детей, чулками, на которые он месяцами покупал крошечные игрушки и новинки.
Он не сразу вернулся в постель, а на цыпочках прокрался к шкафу в прихожей.
«Что ты делаешь?» Я сказал.
Не сказав мне, он купил детскую кроватку. Это, а также то, как он возился с раскладыванием детских фигурок на журнальном столике в переполненной гостиной, на настоящей соломе, за которой он ездил на ферму, заставили меня всерьез задуматься о том, где все это. был ведущим.
Мы встали рано рождественским утром, убирая постель. Перед тем, как девочки вошли в гостиную, он поставил над детской кроваткой светильник в форме звезды и включил «Away in a Manger». На его взгляде появилось изумление, на которое он надеялся, но когда я спросила, доволен ли он, я ответила: «Да-да».
Однажды вечером, идя домой в темноте после работы региональным менеджером сети благотворительных магазинов, Ричард встретил нашего соседа по квартире мистера Робертсона, который ковырялся в хижине возле ремонтируемых многоквартирных домов. Пока они болтали, мистер Робертсон наклонился, чтобы ухватиться за электрический кабель, и вытащил старый электрический камин.
«Его лицо было восторженным. Он сказал: «Я снова могу согреться». Мы знали, что г-н Робертсон не может работать из-за рассеянного склероза, но, по-видимому, новая оценка признала его «пригодным для работы», и его льготы были урезаны. Он получал еду из продовольственного банка, и когда его обогреватель сломался, он не мог позволить себе купить новый. Он был совершенно без отопления, пока не нашел выброшенный.
— Собираю топливо на зиму, — сказал я.
«Современная версия, да». Ричард был полон энтузиазма. «Знаете, Рождество — это немного замкнутый круг только нас самих и семьи. Возможно, поэтому всегда кажется, что чего-то не хватает. Это должно быть доброжелательным отношением ко всем».
Итак, теперь за столом в нашей маленькой кухне на рождественском ужине собрались я и Ричард, мой отец и мой брат, Берил, Мерри и Чайна и мистер Робертсон. Он похвалил Ричарда за еду, сказав ему, что, когда он женится, ему не понадобится жена, которая умеет готовить. Он принес нам календарь.
Я предположил, что ему дали его в церкви, где находился продовольственный банк. В каждом месяце было изображение чего-то вроде солнечного света, пробивающегося сквозь ветви дерева, или заката с разноцветными облаками: не совсем религиозного, но указывающего в сторону. И на каждой странице была крошечная вдохновляющая цитата. Одно было от некоего К. С. Льюиса: «Если я нахожу в себе желание, которое не может удовлетворить никакой опыт в этом мире, наиболее вероятным объяснением будет то, что я был создан для другого мира».
Что, если Ричард связал это со своей жаждой чего-то новогоднего, чего он так и не доставил? Он мог решить, что ему не хватает Бога и религии. Я положил календарь глубоко в кучу газет, которые должны были отправиться в мусорное ведро сразу после Рождества. Если повезет, его бы «случайно» забрали до того, как он сообразил.
Хотя, как и следовало ожидать, Ричард не чувствовал, что мистер Робертсон за нашим переполненным столиком был совершенным штрихом, его следующая попытка заполнить пробел была обнадеживающе светской.
«Мы ничего не делаем в День подарков, кроме как вялотекем. Пойдем на пантомиму».
«Сезон должен быть веселым, Фа-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла», — сказал я, и 26 декабря нас всех насильно отправили в Королевский театр, поскольку Ричард купил билеты девять месяцев назад. Мерри сказала, что корова с двумя актерами внутри была неуважительна к животным (теперь Ричард приготовил ей ореховый хлеб на рождественский ужин), но Чиенна плакала, когда корове было грустно. Ричард присоединился к крикам «О нет, это не так!» с удовольствием; точно так же состязание пения между двумя половинами публики. Ему действительно все это нравилось, или ему просто нравилась идея насладиться этим как часть семейной вечеринки (плюс мистер Робертсон)?
«Идеальное завершение Рождества», — сказал он потом, когда мы стояли застегивая пальто на тротуаре возле театра, и я знала, что он не был убежден. Хотя я считал панто светским, я начал беспокоиться, что мир, в котором правит людоед, высоко в небе на вершине бобового стебля, может наводить на религиозные параллели.
Я получил повышение на работе, и мы решили переехать в дом побольше. Больше комнат облегчило бы Рождество. У нас, стиснутых вокруг стола на нашей маленькой кухне, не было ничего похожего на комфорт тех, кто изображен на той давней рождественской открытке викторианского Рождества.
Мы пошли осматривать новостройку в Альба-Гаите, где портики, георгианские окна, фахверк и даже иногда башенка должны были льстить. У меня не было ни единого шанса, когда парадная дверь открылась в то, что агент по недвижимости назвал атриумом, поднимаясь на крышу через два этажа.
«Топить и чистить было бы мерзко», — предупредил я.
«Теперь у нас может быть рождественская елка, о которой мы всегда мечтали».
«О Танненбаум, о Танненбаум». Маленькую искусственную елку, теперь уже со сломанными ветвями, которую мы купили, когда нас было только двое, Ричард отдал мусорщикам, но я спасла ее и тайком пронесла на наш чердак в Альба-Гейт.
Нам потребовалось около двух дней, чтобы возвести выбранное Ричардом дерево и украсить его.
Чиенна спросила, дошел ли он до самого неба, и я громко сказал: «Кто хочет пирог с фаршем?»
«Ну? Чего сейчас не хватает?» Я сказал в постели в День подарков. По крайней мере, это был уже не диван-кровать.
«Ты прав, чего-то не хватает».
«Рождество нуждается в гимнах», — сказал он, когда приближалось следующее Рождество.
Это было зловеще.
«Мы сделаем это всей группой в канун Рождества. Здесь вокруг домов. Колядки вдалеке, потом приближаются, потом уже у дверей. Магия самого Рождества приближается».
Я пел: «Пойте, хоры ангелов, Пойте в ликовании, Пойте, все жители Альба-Гейта».
Он напечатал буклеты со словами и в преддверии Сочельника заставил меня и себя практиковать гармонические партии, чтобы сопровождать мелодии, которые будут петь остальные. Он снабдил нас длинными полосатыми шарфами, а также цилиндрами для мужчин и шляпками в викторианском стиле для Берил и девушек. Он раздавал старомодные фонари на шестах. Он даже заставил мистера Робертсона наклеить накладные бакенбарды.
Возможно, мистер Робертсон боялся, что не получит свой рождественский ужин, если не подчинится.
Пока Ричард нас готовил, я пыталась убедить себя, что пение гимнов не представляет собой ничего страшного. Да, все гимны посвящены Иисусу, спустившемуся на землю с небес, Богу, Марии, ангелам и так далее. Колядки затрагивают глубокие вещи в нас. Но те глубокие вещи, которых они касаются, гораздо глубже религии. Нас может растрогать такая строчка: «Как тихо, как тихо дается чудный дар!» но он уничтожает этот опыт, интерпретируя его в терминах теологической доктрины о том, что кто-то рожден, чтобы быть принесенным в жертву, чтобы понести наказание за различные способы, которыми люди оскорбили жестокого и сварливого тирана. Темный лес посреди зимы, тепло, свет, рождение, надежда, человечность, любовь, тайна — вот что на самом деле выражают колядки, и они гораздо глубже религии, так что колядок нечего было бояться.
Это был большой успех. Люди в хороших новых домах в Альба-Гайт говорили, как приятно слушать колядки у дверей, и они щедро давали, иногда даже не спрашивая, для чего это благотворительность, так что я решил сказать: «Это для еды».
банк», и даже если некоторые из наших соседей были среди тех, кто платил рабочим гнилую зарплату по контрактам с нулевым рабочим днем, они говорили, как приятно поддерживать продовольственные банки. Иногда я шутил: «Вероятно, Святое Семейство использовало продовольственные банки. Такой плотник, как Джозеф, не смог бы конкурировать с новой ИКЕА в Назарете».
Увы, мои попытки переубедить себя оказались тщетными. Пение гимнов было еще одной станцией на скользком пути. Когда мы раздевались перед сном после второго года пения гимнов, он сказал: «Это немного неполно, не так ли? Мы воспеваем Слово Отца, явившееся сейчас во плоти, но на этом мы просто останавливаемся. В канун Рождества в полночь проводится особая служба — полуночная месса, да? Рождественское бдение? Смотреть ночь что-то? Во всяком случае, это то, что нам нужно, чтобы завершить пение гимнов. Последний штрих».
«На этом нам конец», — подумал я потом, пока мы занимались любовью. Неясная тоска, которая год за годом вызывала у него неудовлетворенность Рождеством, в конце концов привлекла его к религии.
Я знал, что, как только он войдет в церковную дверь, его уже не остановить: все большее и большее участие, новые вещи, которым нужно верить, больше признанных грехов. А потом приходил: «Это не Божий план для нас», и он объявлял о разводе, но добавлял, что на самом деле это был не развод, потому что брак между двумя мужчинами все равно не был настоящим браком.
«Мы просто сбросим фонари и все остальное в доме, а затем отправимся в церковь Святой Маргариты», — сказал он после пения рождественских гимнов в следующем году, как будто я должен быть так же взволнован, как и он. С нами шли только мистер Робертсон и мой брат, остальные отпрашивались, извиняясь за опоздание. Я думал, это подтверждает неуклюжесть моего брата, что он не оправдывался таким же образом.
Собор Святой Маргариты был викторианской готикой, так что он казался настоящим, что возобновило мой страх. Люди хлынули внутрь. После холода и тьмы снаружи было светло и тепло, гул, ощущение, что вот-вот произойдет что-то важное.
Это тоже настораживало. С одной стороны от алтаря росло дерево даже выше нашего.
Все началось с процессии, возглавляемой маленьким мальчиком, несущим зажженную свечу почти такого же роста. Он пропел первые строчки «Однажды в Королевском городе Давида», его голос дрожал, как пламя, а затем к нему присоединился хор, продвигавшийся позади него. Последним вышел викарий в зеленом и золотом, радостно улыбаясь, воздев руки — эта часть собрания, теперь к этому. Ричард повернулся ко мне и усмехнулся, настолько уверенный, что я разделяю его восторг и люблю его за его уверенность. В отличие от меня, который знал, к чему все это ведет, он пел колядки от души, и когда люди шли к алтарю на Святое Причастие, он присоединялся к ним.
Я сказал: «Ты не можешь просто подняться. Разве тебе не нужно подтверждаться или что-то в этом роде?»
«Сегодня вечером не будут проверять. Ну давай же.»
Ричард вышел со скамьи в проход, но я стоял твердо, мой последний бой против вторгающегося зла, и он смотрел на меня, озадаченный, пока мой брат — мой кусок брата — который был рядом со мной с другой стороны, прошипел: «Черт возьми!» и столкнул меня со скамьи после Ричарда.
Что я мог сделать, кроме как пойти с ним? Это было бы началом конца, но я должен был быть там.
А потом он взял меня за руку. Бок о бок, рука об руку — я видел, как мистер Робертсон уставился на него, — мы вместе шли к алтарю для рождественского причастия. Викарий и глазом не моргнул, когда мы встали на колени у перил — неужели он просто не хотел суеты сегодня ночью? Вернувшись к нашей скамье, со следами хлеба и вина во рту, Ричард повернулся и поцеловал меня в губы медленно, с некоторым пылом, люди ходили взад и вперед вокруг нас. И когда мы пели «Внимайте, ангелы-вестники поют», строчка о «Боге и человеке примирились», казалось, приобрела дух Рождества, которого не было раньше, и говорить мне, что мои годы беспокойства были излишними.
Пол Браунси живет в Шотландии и в прошлом преподавал на философском факультете Университета Глазго. Его книга «Его непоколебимая любовь и другие истории » была опубликована издательством Lethe Press, штат Нью-Джерси, и получила звездный обзор от Publishers Weekly, а также стала финалистом литературной премии Lambda.
Последние работы появились в The Ocotillo Review , Event , upstreet , Dream Catcher и 9.0004 Orca , в котором ранее появлялась настоящая история.
Inscape
Специальный выпуск к 50-летию Inscape
Появление Гэри Джексона на этих страницах — своего рода возвращение домой. Выпускник Washburn 2004 года, Джексон опубликовал свои первые стихи в Inscape и работал редактором журнала. Затем он перешел к более крупным вещам, получив степень M.F.A. по творческому письму в Университете Нью-Мексико в 2008 году. В следующем году вышел его дебютный сборник стихов, Missing You, Metropolis был выбран Юсефом Комунякаа для премии Cave Canem Poetry Prize и опубликован издательством Grey wolf Press. Сейчас Джексон живет в Южной Каролине со своей женой, поэтессой Лизой Хейз-Джексон, выпускницей Уошберна. Он является адъюнкт-профессором английского языка и директором по творческому письму студентов в колледже Чарльстона.
В 2021 году он стал соредактором The Future of Black: Afrofuturism, Black Comics и Superhero Poetry (Blair Books) и опубликовал свой второй сборник стихов, история происхождения (издательство Университета Нью-Мексико). Inscape имеет честь перепечатать четыре стихотворения из этого сборника в этом выпуске, а также четыре новых стихотворения и интервью, проведенное главным редактором Джосси Хикс.
Гэри Джексон в беседе с Джосси Хикс
Джосси Хикс: Сколько вам было лет, когда вы поняли, что хотите писать стихи? Как отреагировала ваша семья, когда вы сказали им, что хотите стать поэтом?
Гэри Джексон: Мой первый (может быть, второй?) семестр в Уошберне на курсе «Введение в творческое письмо» меня зацепил. Его преподавали в команде Том Аверилл и Эми Флери, и изначально я тяготел к прозе, но мои рассказы становились все короче и короче из-за того, что я выполнял большую часть своих творческих письменных заданий во время обеденного перерыва в 2 часа ночи, когда я работал в офисе.
Я не совсем понимаю, что чувствовала моя семья. Тогда были только я и моя мама, и она была слишком счастлива, чтобы поддержать все, что у меня было хорошо в учебе. Она считала, что это, по крайней мере, убережет меня от неприятностей и даст мне возможность выбраться из Канзаса (к тому времени, как я закончил учебу, она уже уехала из штата). Это странно для большинства людей, но большая часть моей семьи была рада за меня, так как они надеялись (!), что однажды я напишу о них.
ДХ: В Скучаю по тебе, Метрополис вы неуклонно смотрели на некоторые глубокие личные травмы — смерть сестры и лучшего друга. В истории происхождения вы не только возвращаетесь к этим темам, но и признаете, что делаете это: «И все же мы здесь — вы все еще мертвы, и я дурак, если думаю, что последнее стихотворение было последним, о чем я написал». ты.» Является ли поэзия частью вашего процесса скорби? И если да, то была ли эта вторая книга похожей на другую стадию горя или снова на ту же самую?
ГД: О, это определенно часть моей скорби.
Но я пишу и по другим причинам — чтобы развлечь, приблизить красоту, примирить, казалось бы, несовместимые вещи, осмыслить мир, создать искусство — все это тоже есть. А поскольку поэзия — такое публичное и перформативное действие, раньше было странно так открыто горевать на публике (предположим, что аудитория поэзии широка и широка) — и, может быть, в этом разница между первой и второй книгой. В «Скучаю по тебе, Метрополис» эти раны все еще немного сырые, неотложные. Десять лет спустя история происхождения позволила мне сделать шаг назад и пересмотреть эти потери под другим углом (например, через призму моей матери), и я больше не был в центре внимания.
ДХ: «История происхождения» — это, среди прочего, объяснение того, как супергерой или злодей получил свои особые способности, свои мотивы, свою личность. Думаете ли вы об историях, которые вы рассказываете и пересказываете в своих стихах, как о своих собственных историях происхождения?
GJ: Да, мотив и личность определенно являются ключевыми.
И хотя некоторые фрагменты истории моего происхождения, безусловно, разбросаны повсюду — моя мать рассказывает о моем буквальном рождении в качестве одного из примеров — мне хотелось бы думать, что истории происхождения в книге больше и многочисленнее, чем только моя собственная.
JH: В вашем стихотворении «Шазам», которое представляет собой слово, которое Капитан Марвел использует для вызова своих сил, говорящий говорит: «Я могу быть оружием, быть песком, / могу ли быть камерой …» Является ли поэзия вашей « Shazam» — способ использования волшебных слов, чтобы превратить себя или свой опыт во что-то другое?
GJ: Итак, слова, выделенные курсивом, — это строка, которую я позаимствовал из стихотворения Никки Финни «Инструкция, финал: коричневым поэтам из черной девушки с серебряной лейкой», которому мое стихотворение в огромном долгу и которое отвечает (в каком-то смысле). Это замечательное стихотворение из потрясающе монументальной книги Head Off & Split. И трансформация, безусловно, является большой частью этого стихотворения — как место может изменить / сформировать вас, как и любые значимые отношения.
JH: Как вы думаете, темы супергероев и «Звездного пути» продолжат появляться в ваших стихах? (Кроме того, почему Star Trek VI ?)
GJ: Я никогда не смогу бросить супергероев. Я пытался. Но «Звездный путь» на самом деле не мое королевство гиков; это моей матери. Так что я был счастлив, что смог какое-то время пожить в этом мире ради нее, но я действительно не так хорошо знаю «Звездный путь». И подзаголовок к Star Trek VI скрыт в этом конкретном стихотворении, о котором я не знал, пока не написал его, поэтому я случайно назвал стихотворение в честь этого фильма, и оно, казалось, сработало и повторило более раннее стихотворение. в сборнике со ссылкой на Эдит Киллер.
JH: история происхождения включает в себя ряд увлекательных стихов о стирании, которые вы адаптировали из записанных интервью с вашей матерью. В пояснительной записке вы пишете, что грамматику и синтаксис вашей и маминой речи «не удалось исправить» при создании стихов. Не могли бы вы подробнее остановиться на этом, а также на стилистическом выборе подачи стихов таким образом?
GJ: Я прекрасно понимаю, что, несмотря на мои попытки создать образ, конечный результат всегда фильтруется через мой голос, через мой объектив.
Так что эти стирающие стихи были отличным способом обойти этот фильтр и позволить моей маме говорить с тобой более прямо, читатель.
Несмотря на то, что я контролирую, что будет удалено, а что останется на странице, я не хотел «исправлять» ее язык. Я хочу, чтобы люди слышали, как она говорит, как я ее слышу. Я хотел показать музыкальность ее голоса как можно лучше. И я хотел, чтобы она увидела себя на этой странице так, как она, возможно, не сможет/не увидит в других стихах, в которых она представлена в более традиционных формах.
JH: Есть ли у вас совет для артистов, которые пытаются справиться с такими трудными темами, как семейный конфликт?
ГД: Хотел бы я. Мой собственный процесс настолько анекдотичен, что я не уверен, насколько полезно это услышать. Но я скажу, что моя мама и почти все члены моей семьи всегда всегда побуждали меня писать о них как можно правдивее. Мне повезло в этом смысле. Я понимаю, насколько это редкость. Там также есть определенный уровень риска, на который я готов пойти: если им не понравится то, что они прочитают (а они прочитали), меня это не остановит.
При этом есть линия, которую я постоянно веду с собой: сколько я могу сказать, раскрыть, прежде чем это начнет казаться слишком эксплуататорским или слишком сентиментальным. Я здесь не для того, чтобы проливать кровь для публики просто для их развлечения. Если я начинаю чувствовать, что это происходит, это знак того, что мне нужно пересмотреть то, что я делаю с конкретным произведением.
ДХ: Какая ваша любимая часть из истории происхождения или та, которой вы больше всего довольны? Почему?
ГД: О, я никогда не мог сказать. Это слишком несправедливо по отношению к стихам. Я могу сказать, что иногда толпа требует стихотворение, которое я давно не читал, и когда я его читаю, я думаю ну блин, почему бы мне не читать это стихотворение чаще? Могу сказать, что мне очень понравилось составлять стихи «Интервью», так как это позволило мне почувствовать себя ближе к маме, чем раньше. И я могу назвать вам некоторые из стихотворений, которые, кажется, нравятся людям или о которых они хотят поговорить со мной после прочтения: «Голопрозэнцефалия», «Канзас», «Элегия, которая уже была написана раньше» и «Беги.
”
JH: В 2015 году вы сказали корреспонденту Lithub , что вы «действительно ненавидите» Топику и что вы «чувствуете себя горцем» как один из немногих афроамериканских студентов на английском факультете Уошберна. И тем не менее вы часто возвращаетесь в Канзас в своих стихах и, насколько я понимаю, лично. Дают ли вам такие стихи, как «На полпути домой для коричневых мальчиков», способ примириться с родным городом, примирить противоречивые чувства по поводу него? Есть ли у вас какой-нибудь совет для нынешних или будущих студентов Уошберна, которые должны стать горцами?
ГДж: Ха! Знаете, я немного разочарован тем, что строчка «Я действительно ненавижу» Топику была одной из немногих цитат, использованных в том интервью. Разочарование в себе, потому что мы говорили около часа, и я явно не дал интервьюеру достаточно хорошего материала, чтобы использовать его, кроме этой цитаты (и нескольких других). Полный контекст нашего разговора также был о том, что Топика — мой дом, и хотя я временами ненавижу его, это гораздо больше связано с моими воспоминаниями о жизни там, чем с реальным ландшафтом.
Это тоже дом. Я люблю это. И я ненавижу это. Как я не мог?
Моим лучшим советом для студентов Уошберна, которые чувствуют себя изолированными, отчужденными, будет то, что они уже знают: ищите своих людей везде, где только можно. Мои люди представляли собой замечательную смесь всевозможных характеров, взглядов и идентичностей (о чем я только сейчас начинаю писать больше, как намекается в «Доме на полпути для коричневых мальчиков»). Другой совет: научиться игнорировать людей, которые говорят одну из двух вещей: вы слишком [вставьте идентификационный ярлык] или вы недостаточно [вставьте идентификационный ярлык] или что-то другое. Ни то, ни другое не помогает. Идентичность не монолитна.
И знаете, на самом деле я редко бываю в Канзасе. Я стараюсь держать дистанцию физически. Но когда дело доходит до поэзии — как в случае с супергероями — я не могу уехать из Канзаса.
ДХ: В своем стихотворении «Возвращение домой» о возвращении в Канзас вы пишете, что «все кажется, что сезон // никогда не менялся».
Это отражение того, что вещи остаются прежними, но вы меняетесь? Или как все кажется почти факсимиле ваших воспоминаний? Когда вы приезжаете в Канзас, куда вы идете? Вы покровитель Порубского?
ГД: Все вышеперечисленное! Я меняюсь, как и пейзаж, и это столкновение между памятью и ностальгией может оказаться горько-сладкой ловушкой.
Большинство мест, которые я посещаю несколько раз, когда возвращаюсь домой, не являются хорошо известными, но более интимными местами. Кладбище (обычно с семьей), несколько родственников, дом моего детства, магазин комиксов, который дал мне мою первую работу — Хобби привратника (привет Джиму)! Давно у меня не было огурцов Порубского, вы только что дали мне кое-что, чтобы добавить в мой список.
ДХ: Меня заинтриговало ваше новое стихотворение «Мистер. Удивительно, что его сын убил соседского кота», потому что я не могу найти мистера Удивительного где-либо во вселенных DC или Marvel. Он персонаж вашего собственного творения? Какова его история происхождения? Также: вы парень из DC или Marvel?
ГД: Ага! Он совершенно новый.
Многие из стихов, над которыми я сейчас работаю, вращаются вокруг оригинальных сверхлюдей, которых я создал (хотя я все еще играю с известными фигурами). Стихотворение «запоздало» тоже играет с персоной, но гораздо более тонко, чем «Мистер Удивительный». Это что-то новое для меня, и мне было весело работать в этих спекулятивных мирах. Мне нравится видеть отрывки из жизни этих ораторов, которые явно не супергероичны.
Я вырос на 100% ребенком Marvel. Но я много читал из обеих вселенных, так что не буду бросать тень на DC. Я просто не рос, читая их персонажей, поэтому у меня нет такого же уровня истории. Другими словами, я, наверное, читал почти все комиксы о Людях Икс с 1964 года. Я не могу сказать этого ни об одном персонаже DC.
JH: У вас есть какие-нибудь воспоминания о редактировании Inscape , которыми вы хотели бы поделиться?
ГД: У меня ужасная память. Мне будет трудно рассказать вам что-нибудь, что я помню из уроков, которые я вел в прошлом году! Я помню Класс Inscape был самым захватывающим, когда мы обсуждали, какие части попадут в выпуск.