Разное

Гринберг михаил фотограф: Михаил Гринберг (phototerra), свадебный фотограф Монреаль, Канада

Содержание

Михаил Гринберг: «В Талмуде сказано, что придет время, когда дети будут учить родителей»

— Вы более четверти века издаете книги для евреев и про евреев. С чего началась ваша карьера в этой сфере?

Издательским делом я занялся сразу же, как переехал в Израиль. Буквально на третий день ко мне пришел директор издательства «Шамир», пригласил к себе работать. Это продолжалось недолго, потому что тут же судьба забросила в Америку на полтора месяца, где я рассказывал о цадиках в хасидских общинах. А когда вернулся, решил, что надо сначала издавать свои книги. Параллельно ко мне обратилась организация «Лишкат а-кешер», более известная как «Натив».

Наводитель мостов

Михаил Гринберг родился в семье военного. Учился в Рязанском педагогическом институте на историческом факультете. Составил книгу-альбом «Могилы цадиков в России». Работал в израильском издательстве «Шамир». В 1990 году принимал участие в восстановлении общинной и культурно-общественной жизни евреев Львова. В 1992—1995 году — ректор организованного им Еврейского университета в Москве. Организовал издательство «Гешарим/Мосты культуры», действующее в Израиле и России и занимающееся выпуском литературы по иудаике.

Лауреат премии Федерации еврейских общин России «Человек года» (2004). В 2012 году был награжден медалью Пушкина.

— А они как были связаны с литературой? «Натив» занимался преимущественно легальной и полулегальной эмиграцией из СССР.

«Натив» занимался сионистским просвещением. В советское время они в Израиле выпускали книги карманного формата, для того чтобы проще было их провозить контрабандой. Но сейчас они хотели переиздать это все массовым тиражом. Кроме того, ко мне обратились люди, которые хотели создать независимое издательство в России.  Шел 1989 год, и им нужны были заказы, желательно валютные. И так получилось, что интересы соприкоснулись.

Но я не очень надеялся на Москву и решил, что свободы больше в Прибалтике.

Там нашел Васгаукаса, одного из начинающих бизнесменов, отец которого был чуть ли не директором вильнюсского «Интуриста». Он меня свел с директором типографии, которая называлась «Вильтис», а раньше — «Типография вдовы и братьев Ромм». 

— То есть это была одна из двух главных еврейских типографий XIX века!

Именно. Мы договорились, что будут изданы две еврейские книги: хабадский молитвенник  «Теилат а Шем» и «Тания» раби Шнеур-Залмана из Ляд. И уже в январе вышли эти две книги. А еще вскоре уже в Москве вышли две другие книги: «Шатер, над которым облако», о женщинах в еврейской традиции, и вторая книга — «Роза о тринадцати лепестках» раввина Адина Штейнзальца. Это были первые книги, на которых стояли логотипы издательств «Гешарим» и «Терра», которое в 90-х годах стало крупнейшим российским издательством, а начинали они как филиал люберецкого кооператива по пошиву спецодежды. А затем были репринтом напечатаны тринадцать книг из серии «Библиотека Алия».

— Как вы выстраивали стратегию издательства? В России тех лет похожих еврейских аналогов не было. У кого вы учились?

Пути прокладывались методом проб и ошибок. Какие-то были переводы, какие-то были детские книги совместно с издательством «Фельдхайм». Идея издавать академические книги начала воплощаться, когда мне пришлось по поручению Штейнзальца создать еврейский университет в Москве. Понятно, что не может быть учебного заведения без соответствующей литературы. Сразу было решено, что параллельно с книгами будет создаваться и журнал «Вестник Еврейского  университета».

— На чьи деньги?

Этот журнал поначалу поддерживала организация «Джойнт». Потом мы создали проект в Иерусалимском университете, издавали лучшие книги по академическим научным аспектам истории, философии, социологии, проблемам образования. Во главе проекта стоял я, как ректор Московского еврейского университета и директор издательства, а с другой стороны — профессор Исраэль Барталь, один из выдающихся ученых и общественных деятелей Израиля. Главным двигателем со стороны университета был докторант Зеэв Элькин, который сейчас большой человек, министр.

Палестинцы — пришлое население

— Особняком в вашем послужном списке стоит коллекция открыток, которая была отсканирована. Как вам пришло в голову использовать старые еврейские открытки в книгоиздательстве?

Мы очень много пропагандировали наши книги и идеи, поэтому приходилось ездить по стране и за границу. Но для того чтобы это было более увлекательно, требовался изобразительный материал. Я познакомился с профессором Иерусалимского университета, крупнейшим собирателем открыток. Очень скоро стало ясно, что это — лучший изобразительный материал по истории, этнографии, политике, еврейской цивилизации. И поэтому сконцентрировать отсканированные открытки для разработки лекционных программ оказалось самым удобным.

Коммерческие еврейские издания пока невозможны.
Михаил Гринберг

— Чем может  похвастаться «Гешарим» в нынешнем году?

Спектр наших книг, конечно, громаден. Сейчас мы стараемся распределить их по сериям, потому что и держаться в рамках будет удобнее, и читателю легче будет разобраться. Например, есть серия «Прошлый век». Это, в первую очередь, воспоминания. Мемуары Полины Венгеровой, воспоминания жены Лейба Яффе, известного сионистского деятеля, переводчика и друга всей русской поэзии Серебряного века, включая Ходасевича. Совершенно случайно в  Хайфе нашлись воспоминания его жены, которые охватывают период от конца XIX века до 1948 года, от Москвы до создания Государства Израиль. 

Следующая серия — это «Вид с горы Скопус». Скопус — это гора, на которой находится Иерусалимский университет. В этой серии показываем широкий спектр интересов израильских ученых, которые не ограничивают себя рамками интересов только в израильской или еврейской теме, а пытаются смотреть на мировую культуру, на проблемы образования и демографии, истории и философии.

Третья серия — это «Алеф. Изыскания еврейской мистики и философии». Академические издания, среди которых книги профессора Гершома Шолема, ведущего в XX веке специалиста в научном изучении Каббалы, затем книга его ученика Моше Иделя и другие. Только что в этой серии вышла книга бывшего президента Израильской академии наук Эфраима Урбаха «Мудрецы Талмуда». Серия «Бэт» — это то же самое, только в научно-популярном ключе, для широкой публики. 

У нас есть серия книг, которая называется «Израиль. Война и мир». Там вышла книга «Операция Энтеббе», с одной стороны, а с другой — «Письма Йони», где про войну мало, а больше про любовь, любовь к Стране, семье. Отражение становления израильского офицера Йони Нетаньяху, который впоследствии погиб в Энтеббе. В этой же серии мы готовим книгу профессора Бар-Иланского университета Анны Гейфман «Психология терроризма». Недавно вышла книга Михаила Чернина об арабских поселениях. Громадный том на тысячу страниц, где  можно узнать о том, что палестинцы — пришлое население с Кавказа, из Ирака, Египта, Македонии, Турции. Автор дает анализ прямо по деревням, семьям, кланам.

— Вы тоже считаете, что электронные книги со временем вытеснят обычные?

Стремительный рост интереса к электронной книге пошел на спад уже два-три года назад. Более того, действительно произошел некий откат к бумажной книжке. В телепередаче на канале «Культура» два-три года назад я выдвинул идею, которая вызвала определенную зависть коллег-издателей. Я сказал, что электронная книга — это, конечно, хорошо, но если говорить, например, об Израиле, то там нет такого стремительного сокращения книжных магазинов, как в Москве. Специалисты говорят, что в Москве книжных магазинов на душу населения меньше, чем в Судане. Я также сказал, что у еврейских издателей есть фора, особенно в издании религиозной литературы, потому что если человек желает открыть Библию или Талмуд в субботу или в праздник, он не откроет ее в электронном виде, он должен открыть книгу. А это значительная часть книжной продукции еврейского мира. Кроме того, есть традиция изучения текстов в паре, в «хевруте». Она предполагает сидение лицом к лицу, а не через монитор.

— Но при этом вы идете в ногу со временем, или же продукция «Гешарим» доступна только в бумажном виде?

Мы распространяем через несколько фирм наши электронные книги.

Работаем с компанией «Литрес», с академическим издательством в Бостоне, которое распространяет нашу продукцию в электронном виде. Сейчас мы в корне переработали наш сайт, и я надеюсь, где-то через месяц-полтора распространение бумажных и электронных книг станет на этой платформе более интенсивным.

— Простите за банальность формулировки, но какие у вас творческие планы?

Планов всегда очень много. Первое — это действительно создать базу данных открыток для просветительской работы сотен еврейских организаций, которые существуют и работают на русском языке в странах СНГ, Америке,  Бельгии и Франции. Второе — довести до ума проект «Мегилот» («Свитки»). Это действительно просветительское, обучающее знакомство русскоязычной публики с еврейским наследием, с теми основополагающими книгами, которые читают по праздникам в синагогах. С другой стороны, хочется чаще публиковать и популярные книги. Наши главные читатели — это обычные люди, инженеры, врачи, которые хотят познакомиться с еврейской традицией, с еврейской книжностью и в популярной форме тоже.

От Гоголя до Булгакова 

— Теперь перейдем от издательства к его создателю и бессменному главе. Что лично вы любите читать?

Легче сказать, что я не читаю. Фантастику и страсти-мордасти я не читаю, но и современную художественную литературу, честно говоря, в последнее время мало читаю. Я люблю классику — от Гоголя до Булгакова. И, понятно, стараюсь читать те книги, которые издаю. Это все-таки пара десятков толстых книг в год.

— Это интервью я беру в вашем доме. Вот тут находится книжный шкаф — что там?

Шкаф — это примерно 5% книг, которые есть у меня. Разумеется, там стоит Тора, которая достается каждый день. Там, конечно, «Книга нашего наследия» рабби Элиягу Ки-Това. Мы ее читаем вслух. Там примерно 500 страниц посвящены празднику Песах, поэтому из года в год ее надо повторять. Здесь же стоят книги на иврите для дошкольного возраста. Есть пересказ Торы, который я читаю с нынешним пятилетним внуком перед Шабатом.

Десятилетний тоже в пятницу приходит, и мы разбираем что-нибудь такое, что он мог бы пересказать за субботним столом.

А почитаешь вот мною же изданного филолога Романа Тименчика, и хочется обратиться и к творчеству тех самых поэтов или литераторов, о которых он говорит. 

— По каким критериям «Гешарим» выбирает авторов и решает, что пойдет в печать?

Еврейская тема. Автор не должен быть евреем при этом. Еврейская тема — это еврейские проблемы, еврейская цивилизация, еврейская культура, еврейские знания. Второй критерий — качество изложения. Нужно помнить еще и о коммерческой составляющей. Не для того, чтобы заработать, а для того, чтобы была возможность продолжать работать. Потому что еврейские организации последние 5–10 лет книжки не покупают.

Третий аспект нашей работы тоже важно отразить. В Израиле бытует мнение, что старики вот-вот уйдут, а молодежь читает на других языках, на иврите и английском. Но и в России то же самое. Молодежь участвует в еврейских каких-то организациях, но читает профессиональную литературу. Поэтому мы пытаемся задействовать родителей, чтобы и они знали то, с чем знакомится еврейский ребенок в еврейской школе. Еще в Талмуде сказано, что придет время, когда дети будут учить родителей. 

— В наше время издавать еврейские книги на русском языке непросто, мягко говоря. Были ли более успешные в этом смысле периоды еврейской истории? 

До 1917 года даже на русском языке было громадное количество литературы. Еврейское население России насчитывало миллионы людей, тиражи книг были 1000–2000 экземпляров, журналы выходили, и все это покупалось. Помимо этого тогда были многочисленные еврейские организации. Были меценаты, Поляковы, Бродские, Высоцкие. Даже те, которые отошли от религии, все равно помнили, что 10% надо отдавать на благотворительность.

В советское время на еврейскую тему выходило очень мало книг. В 20-е годы появлялись книги о классовой борьбе и о демографии. Последняя серьезная книга на еврейскую тему — «Хазарские документы», которая вышла в 30-е. Но потом эта тема была закрыта. 

Были во второй половине века исследователи кумранских свитков Амусин и Старкова в Ленинграде, серьезный библеист Вейнберг в Латвии,  выходили  «Палестинские сборники», но там еврейская тема подавалась в минимальных дозах. Даже Корней Чуковский был вынужден пересказать Библию для детей без употребления слова «евреи». В советское время была антирелигиозная литература, какой-нибудь Беленький издавал книги «Что такое Талмуд» с полным его разоблачением. Потом он, правда, приехал из Израиля и в последние годы жил совсем с другим настроением. 

— Возможна ли ситуация, при которой еврейский российский книгоиздатель нащупает «золотую жилу»?

Я уже этим занимаюсь тридцать лет, вокруг меня десятки людей пытались этим заняться, но ни у кого не получились коммерческие еврейские издания. Отдельные книги — да, у меня тоже есть, я тоже каждый год Тору издаю, я почти каждый год Телушкина издаю, книги по Каббале переиздаю. Но не более.

Чтобы перевести серьезную книгу в 300 страниц с пониманием еврейской традиции — это примерно 12 000 долларов.  

— Ого.

Переводчик с именем возьмет в полтора-два раза дороже. Теперь считаем: 12 000 — перевод, с налогами, я имею в виду. Потом редактура, корректура, дизайн, печать. Такая книга обойдется в 20 000 долларов как минимум. Стоить она должна 7–10 долларов за экземпляр. Невозможно пойти с этой книжкой к каждому покупателю, значит, мы должны отдать ее в сеть. И там книга из 10 долларов превращается в 28.

Если мы отдаем непосредственно в магазин, это будет 18–20 долларов. Но магазин «Библио-Глобус», «Дом книги», «Молодая гвардия», «Москва» и другие крупные магазины не работают напрямую с издательством, они работают через посредника. Значит, мы сдаем в «36,6». Они добавляют свои 40 процентов к 10 долларам, а магазин увеличивает еще в два раза. В результате получается вот так вот.

— Блиц-вопросы: три самых больших подарка, которые вы получили в жизни? 

Жена, дети и спокойная жизнь.

— Что вам дает силу и энергию, от чего вы получаете подпитку, что вас вдохновляет?

Ровно те же три пункта.

Сеть напугали фото Михаила Горбачёва из больницы, стали известны подробности о его состоянии

Главная